Шедевры живописи

Мой папа выписывал кучу газет и журналов — в детстве это были «Веселые картинки», потом «Мурзилка», а затем «Костер», «Пионер» и «Пионерская правда», последние три мне не нравились, правда, иногда там печатали какую-нибудь повесть, но и повести, на мой развитый литературный вкус (я не шучу. Даже к десяти годам можно развить более менее приличный литературный вкус, если читать всё подряд, а иначе как научиться отличать плохую литературу от хорошей. Я имею в виду, что литературный вкус был хорош для десятилетней девочки) были так себе. А для взрослых плюс к этому выписывались «Новый Мир», «Литературная Газета», «Вокруг Света», «Наука и жизнь», «Химия и жизнь» (кстати, именно в этом журнале я обнаружила рецепт самого настоящего узбекского плова), «Огонек», «Смена», «Молодая Гвардия», «Роман-газета» и ещё куча всяких газет. Почтальонша жаловалась, что она только на нашу семью и работает.

И, конечно, уже будучи подростком, я всё время рассматривала фотографии разных картин в «Огоньке». И да, я благодарна «Огоньку», потому что благодаря ему я узнала очень много о живописи, ведь там ещё были и пояснения к картинам. Некоторые картины объявлялись шедеврами. Почему это были шедевры, я, конечно, не знала и верила журналу на слово, ведь там сидели всякие представительные дяди и тети, которые разбирались в живописи. 

Так я увидела там и «Сикстинскую Мадонну» Рафаэля. На картине была нарисована очень милая женщина с младенцем. И это тоже именовалось «шедевр».

Так бы я и осталась в неведении насчет этого шедевра, если бы в шестнадцать лет не поехала с группой школьников в ГДР (я об этом уже писала). И, конечно же, нас повезли в Дрезденскую галерею, где и находилась эта картина — «Сикстинская Мадонна» Рафаэля. 

Под эту картину была отведена отдельная небольшая комната, вся увешанная разными датчиками, камерами и сигнализацией, даже свет там был приглушенный. Посетители заходили в эту комнату по цепочке и останавливаться там было ни в коем случае нельзя, тебя тут же начинали подгонять смотрители. 

И вот я, в числе прочих туристов, захожу в эту комнату, подхожу к «Сикстинской Мадонне» и вдруг чувствую какой-то неземной восторг, я бы смотрела и смотрела на эту картину и не хотела оттуда уходить. Картина просто притягивала к себе, очаровывала, манила. В русском языке есть такое выражение «Красота, глаз не отвести», так вот это оно и было. Просто глаз не отвести. Очень трудно передать те эмоции, которые я тогда испытала. И только тогда я поняла, почему про неё говорят, что это шедевр. По репродукциям ты этого никогда не поймешь, надо именно увидеть оригинал.

И я думаю, что мне просто невероятно повезло, что удалось увидеть оригинал «Сикстинской Мадонны».

А потому что мне кажется, что там сейчас висит копия этого шедевра. И вот почему...

Когда мы уже были в Израиле и это был уже 21 век, наши друзья собрались в Германию и хотели посетить в том числе и Дрезден.  И, конечно, я им говорила и говорила о «Сикстинской Мадонне» и какое она производит впечатление и говорила о том, что они обязательно должны на неё посмотреть.

И что? Сходили они в Дрезденский музей, посмотрели на «Сикстинскую Мадонну» и сказали, что никакого впечатления она на них не произвела. Ну, картина как картина. Но вот что было странно — висела «Сикстинская Мадонна» уже в общем зале и никаких особых условий для неё не создавали. И я поначалу ничего не могла понять. Как же так? Ведь не только я была потрясена этой картиной, но и все остальные посетители не хотели уходить из этой комнаты. Что же вдруг произошло?

И тут я вдруг вспомнила один эпизод из «Синдиката» Дины Рубиной. Там был у Сохнута некий еврейский спонсор (мне показалось, что этот персонаж был списан с Березовского, но не знаю). В общем, этот спонсор лез во все дела Сохнута и как-то раз Дина Рубина обедала с ним в его ресторане и увидела там на стене картину «Пушкин в Лицее» и заметила, что это очень хорошая копия, на что этот спонсор совершенно спокойно заметил: «ну почему копия, это и есть оригинал, он мне здесь нужнее».

И вот после этого я и подумала, что в общем зале Дрезденского музея вполне могла быть выставлена копия. Нет, я не имею в виду, что её захапал себе какой-то частный коллекционер. Но, скажем, картина начала разрушаться, на неё влияли даже самые малые колебания воздуха, вот в музее и заказали её копию, а картину убрали с глаз подальше. или. может, краски совсем потемнели и стало нечего показывать, все-таки у картины возраст весьма и весьма солидный (1512-1513 год).  Вау, это же пятьсот лет. 

И опять-таки, какое же мне выпало счастье увидеть оригинал «Сикстинской Мадонны». Ни одна картина не производила на меня такого впечатления!